— Ало, Владзімір Владзіміравіч?
— Привет, Григорьевич, зачем так официально. Ещё вроде бы не в конец рассорились.
— Званю с сер’ёзным прэдлажэніем, Владзіміравіч.
— C серьёзным предложением?
— Очэнь сер’ёзным.
— Слушаю тебя внимательно.
— Владзіміравіч... Валодзя. Давайце, не мы в вас, а вы в нас вступіце, а?
— Мы в вас? Это как? Что ты имеешь в виду?
— Ну абычна. Вы в нас. Мы дажэ сагласны названіе паменяць на Беларуссію.
— На что поменять название?
— На Беларуссію.
— А сейчас как?
— Не важна, Валодзя. Ты пасматры, адні плюсы ведзь. С вас сразу санкцыі снімут. Нет Расіі — нет санкцый, правільна? Апяць жэ санкцыонка. Хоць пакушаеце нармальна, Валодзя. С украінцамі памірыцесь. Мы вам беларускіе паспарта дадзім, ані беларусаў любят. С ліца жэ пачці не атлічыць.
— Подожди, Григорьевич. Ты предлагаешь России вступить в состав Белоруссии?
— Канешна нет, Валодзя. Ты што! Не вступіць, а інтэгрыравацца. Завершыць начатае в 99 гаду, Валодзя.
— Ты в своём уме?
— Рубль беларускі у вас введзём! У нас курс адзін к двум, у вас — адзін к васьмідзесяці скора будзет. Наш намнога крэпчэ, Валодзя. Вы нам нефць, мы вам зарплату сваімі крэпкімі рублямі, а? Атлічна жэ. Пару сціхоў Купалы выучыце і всё, беларусы.
— Григорье...
— Дарогі вам сдзелаем харошые. С дуракамі навернае не справімся, слішкам многа. А дарогі можна папробаваць улучшыць. Чыстату наведзём в гарадах, міцінхі разгонім. Хаця с міцінхамі вы тоже ужэ неплоха, более-менее.
— Григорьевич, ты выпил?
— Валодзя, падаждзі. Ты ешчо самава главнава не знаеш!
— Чего?!
— Цебе жэ большэ работаць не нада будзет!
— В смысле?
— Ну как... Я жэ астанусь. А ты атдыхай.
— Что мне делать?
— Атдыхаць, Валодзя. Можэш в Белавежскую пушчу перэехаць пажыць. Харошэе места, у нас там рэзідзенцыя есць — Віскулі. Не слышаў? Пціцы пают, зубры ходзят. Красата, саглашайся.
— Нет!
— Што? Не расслышаў, Валодзя.
— Нет!!!
— Што-што?
— ...
— Ало?
— ...
— Валодзя?
— ...
— Не палучылась. Ну папытка не пытка.